* * *

Амат не обманул. Когда на другое утро главный судья состязания персидский маг Тиштря готовился дать свисток к началу и выпустить в небо две сигнальные искры, на огромном стадионе не было ни одного свободного места.
Первые болельщики начали прибывать еще с вечера и прибывали потом всю ночь и все утро. Некоторые, не рассчитав, пролетели мимо острова, и богатырям Усыне, Дубыне и Горыне пришлось срочно выуживать их из океана. Усыня даже промочил при этом носки и очень огорчился. Носки были подарены Усыне самим царем Горохом семьсот лет назад. Братец-вышибала так трепетно относился к царскому подарку, что никогда его не стирал. Ночью он трепетно ставил носки у подушки и клал рядом свою богатырскую палицу.
Теперь Усыня, Горыня и Дубыня сидели в проходе и, сложив ладони козырьком, чтобы не ослепнуть от солнца, всматривались в небо. Богатыри не прочь были перебраться и на трибуны, согнав или даже придавив часть болельщиков, но опасались Медузии, изредка сурово грозившей им пальцем.
Поклеп Поклепыч, до матча пытавшийся лично проверить у всех билеты и изобличить подделки, едва не сошел с ума, стал кусаться и был унесен в маг-пункт. На посту его сменили два циклопа. Сперва они рьяно принялись проверять билеты, толкаться и хамить, но вскоре не устояли и проворовались, принимая у безбилетников яркие пуговицы, иностранные монетки и бутылки с наливкой. В результате зрителей набилось раза в полтора больше, чем вмещал стадион. Многим пришлось стоять, а некоторым даже повиснуть в воздухе. То и дело вспыхивали драки.
Порядок не восстановился, даже когда вернулся Поклеп, убежавший из магпункта. Как выяснилось, рассудок у него был в порядке, просто завуча сгоряча сглазил какой-то восточный дэв, использовавший жуткое пятибуквенное проклятие.
Сборная команда Тибидохса собралась вокруг Соловья О.Разбойника. Тренер по магическому пилотажу воспользовался этим для последнего инструктажа.
- Всем собраться! - рявкнул он. - Я верю в вас! Не такие уж мы слабаки! Жикин, Лоткова, не отлетайте далеко от Гоярына! Не позволяйте ему садиться на поле: бабаи обожают атаковать сверху!.. Их нападение постарается вначале увлечь его за собой, а потом прижать к полю и забросать мячами! Все ясно?
- Ясно, ясно, - подтвердил Жикин, запуская мотор на своей швабре.
Красавица Катя Лоткова предусмотрительно отодвинулась от Жоры, чтобы не попасть под его пропеллер. Она снова была в темных очках. Последние месяцы Лоткова носила их не снимая. Во всяком случае, Таня ни разу не видела ее без очков.
- Тузиков, будь увереннее в средней линии! Активнее участвуй в распасовке! - продолжал распоряжаться тренер. - Семь-Пень-Дыр, осторожнее с их драконом! Не подлетай к нему снизу: помни про когти... Лучше со стороны крыла, там он не сможет махнуть хвостом... Шито-Крыто, побольше перемещений по полю! Никаких прямых атак! Путай бабаям карты! Гроттер...
Таня подняла на тренера глаза. Черный маг взволнованно хромал к ней, подволакивая несгибавшуюся в колене ногу. Его страшный, резкий как труба голос звучал непривычно мягко.
- Я... я надеюсь на тебя... Будь осторожна, девочка! Слишком не рискуй! Бабаи наверняка постараются сбить тебя с контрабаса. Не трать сил на второстепенные мячи. Помни, твой мяч обездвиживающий. В крайнем случае, перцовый и одурительный!.. Хорошо?
- Ладно, - кивнула Таня.
- Вопросы есть? Нет? Тогда все марш по инструментам!!! - снова взорвался Соловей.
Он повернулся и заковылял с поля на скамью, где, самодовольно поглаживая себя по животу, уже сидел тренер бабаев Амат.
- Эй, а мне будут инструкции? - спохватился Баб-Ягун, догоняя Соловья.
- Только одна. Не упади с пылесоса мне на голову! - буркнул тренер.
Баб-Ягун на мгновение обиженно замер, а потом, вновь преисполнившись самоуверенности, вернулся к команде.
- Ну, что он тебе сказал? - ехидно спросил Демьян Горьянов.
- А ты не слышал, глухарь? Он сказал: последи за Горьяновым, чтобы он не запросился к мамочке! - парировал Баб-Ягун.
- Что? Что ты вякнул?
Горьянов кинулся было на него с кулаками, но капитан команды Идиотсюдов поймал его за шкирку и встряхнул.
- После матча, ясно тебе? А теперь марш к пылесосу и выкладывайся на полную катушку! Если Сарданапал потеряет из-за нас свой перстень, я просто со стыда сгорю! - сказал он.
Помахав рукой сидевшему на трибуне Ваньке, Таня села на контрабас и осторожно подкрутила колки.
- Ты уж постарайся, хорошо? Не ударь в грязь лицом! - сказала Таня контрабасу.
Струны низко загудели.
Перед тем как оседлать пылесос, Баб-Ягун приколол к вороту маленький магический рупор. Сарданапал вновь доверил ему быть комментатором - причем не простым комментатором, а играющим. Возможно, это был не самый правильный шаг, но лучше, чем Ягун, с этим все равно никто бы не справился, так что выбирать не приходилось.

* * *

- Приготовились! - главный судья по драконболу, разноглазый и бодрый маг Тиштря, вскинул вверх правую руку.
Две оранжевые сигнальные искры сорвались с его кольца и взорвались с оглушительным треском.
Сразу двадцать игроков - десять бабаев и десять тибидохцев - взмыли в небо. Бабаи моментально построились своим обычным боевым порядком - клином, только теперь впереди был не тренер, а капитан команды. Это был серьезный плечистый бабай с покрытым шерстью лбом и маленькими, сбитыми в кучку глазками. Его ковер-самолет скользил по воздуху с такой стремительностью, что у следившего за ним Горыни закружилась голова, и он рухнул, как подрубленный дуб.
- Ох, мамочка моя бабуся! До чего же славный солнечный день! - немного запыхавшись после стремительного взлета, начал Баб-Ягун. - Мы находимся на главном драконбольном стадионе Тибидохса. Только что был дан сигнал к началу матча “Тибидохс - бабаи” - первого матча в этом сезоне! С вами я, неунывающий и всеми любимый Баб-Ягун на отличном новеньком пылесосике. Надеюсь, к концу матча от него уцелеет хотя бы труба, а от меня хотя бы мое чувство юмора. Ха-ха! Это, разумеется, шутка!
Однако Таня почему-то остро ощутила, что не такая уж это и шутка. Особенно когда бабаи переглянулись с каким-то особенным выражением.
Баб-Ягун слегка снизился и извлек из-под мантии мощный бинокль.
- Что за шум там внизу? Это ревут трибуны! Момент, которого все так ждали, наконец наступил. Ворота Северного и Южного ангаров одновременно распахиваются. Джинны пугливо бросаются в стороны и - вылетают драконы! Наш Гоярын еще разгоняется для взлета, а египетский Тефтелет уже стремительно набирает высоту! Брр! Мне не по себе... Давно я не видел такого монстра. Изрыгая языки пламени, Тефтелет парит под самым магическим куполом, высматривая добычу. Я, конечно, понимаю, что перед матчем драконов не кормят, но кормили ли бабаи своего дракона хоть когда-нибудь? Во всяком случае, эта “чокнутая птичка” явно собирается перекусить сегодня на поле. Его зелененькие глазки с любопытством разглядывают пухленького Демьяна Горьянова. Я бы даже сказал, “пожирают”. Что ж, трудно осудить его за этот выбор...
- ЯГУН! Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ!!! - во весь голос взвыл Демьян Горьянов, пришпоривая свой пылесос “Буран-100У”.
- Мальчики! Мальчики! - крикнула Рита Шито-Крыто, а капитан Идиотсюдов показал Горьянову кулак.
- Эх, мамочка моя бабуся! Чего же медлят судьи? - продолжал Баб-Ягун. - Драконы уже в воздухе. Давно пора выпускать мячи! Так и есть... Главный судья Тиштря дает сигнал, и арбитры выносят корзину с мячами! Напоминаю, что всего их пять: пламягасительный, одурительный, перцовый, чихательный и обездвиживающий. Мячи забрасываются в пасть “воротам”, то есть дракону команды противника, и взрываются, высвобождая скрытый в них магический заряд.
Таня поморщилась. “Зачем он объясняет? Неужели кто-то может не знать правил драконбола? Разве что среди зрителей затесался бы случайно лопухоид”, - подумала она.
Младший арбитр сдернул с корзины крышку и отпрыгнул, прикрывая голову. Сразу пять мячей - каждый своего цвета - стремительно взвились вверх.
К ним разом устремились тибидохцы и бабаи. Мячи петляли в воздухе, уходя от погони. Помня совет Соловья, Таня пока держалась в стороне, не участвуя в схватке. Она лишь зорко всматривалась, пытаясь понять, где находятся в данный момент синий одурительный мяч и желтый обездвиживающий.
С ее наблюдательной позиции в центре поля Тане хорошо были видны оба дракона. Гоярын пока еще был спокоен, никого не атаковал и лишь изредка выдыхал короткие языки пламени, смешанного с дымом. Он всегда медленно выходил из себя и был пока настроен довольно миролюбиво.
Зато египетский дракон Тефтелет вел себя на удивление целеустремленно. Он уже полторы минуты гонялся за Лизой Зализиной, пытаясь длинными струями огня сшибить ее с ходиков. Пока что Лизе удавалось ускользать, все время меняя направление полета, но ее кукушка была уже в панике. Причем самое поразительное, что у Лизы не было даже мяча. Дракон атаковал ее явно из гастрономического интереса.
- Какое стремительное начало игры! Поразительный накал борьбы! - восклицал Баб-Ягун. - Бабаям удался захват мячей. Они завладели тремя мячами, а команда Тибидохса только одним! Пятый мяч пока еще никем не пойман, однако нападающие бабаев уже отважно атакуют Гоярына. Катя Лоткова и Жора Жикин стараются помешать им. Жикин стремительно разгоняется на швабре... Сейчас произойдет столкновение Жикина и номера третьего из команды бабаев Аппендицита! Ковер-самолет и швабра стремительно сближаются...
Трибуны тревожно загудели.
- Столкновение уже почти неизбежно! И... оно происходит! Жора Жикин на полной скорости врезается в магический купол. Пропеллер отлетает, сам же Жикин, не успев вытащить платок-парашют, летит на песок. К нему уже спешат санитары. Аппендицита же, в последний момент ловко ушедший от столкновения, как ни в чем не бывало продолжает атаковать Гоярына. Он даже не потерял мяч. Какая поразительная маневренность!
Таня поморщилась, с жалостью глядя на крошечную фигурку Жикина, которого санитары уже утаскивали с поля на носилках. Его швабра, не имевшая равных в полете по прямой и бесполезная при виражах, так и осталась валяться на песке. Почему же Жикин не послушался? Соловей же ясно говорил, чтобы он не увлекался погоней и не отлетал далеко от дракона! Теперь команда Тибидохса потеряла защитника в самом начале матча.
А вот Катя Лоткова на своем маленьком резвом пылесосике “Грязюкс” не поддалась на уловки бабаев. Вместо этого она подлетела к самой морде Гоярына и принялась успокаивать его, мешая ему погнаться за бабаями, старавшимися прижать дракона команды Тибидохса к земле.
- Опасный момент! - снова крикнул Баб-Ягун. - Номер пятый, Птах, нападает на Гоярына снизу с чихательным мячом. Он давно бы сделал бросок, но рот Гоярына закрыт. Птах дразнит его своими быстрыми перемещениями, стремясь вызвать дракона на огнеметание... Да, так и есть! Гоярын выдыхает пламя, но нападающий бабаев легко уходит от него нырком вниз. Птах доволен! Он явно рассчитывает, что теперь Гоярын распахнет пасть, чтобы втянуть воздух для нового огненного залпа, а вместе с воздухом втянет и мяч. Номер третий, Аппендицита, уже подкрадывается к Гоярыну сбоку. Я не могу разглядеть, какого цвета у него мяч... Так и есть - пламягасительный! Момент уже не опасный, он критический! Если Гоярын сейчас распахнет рот, в него будет заброшено сразу два мяча! Идиотсюдов и Шито-Крыто спешат к “воротам”, но успеют ли?
Вытянув вперед руку со смычком, Таня тоже помчалась к Гоярыну. Она видела, что Аппендицита и Птах уже повисли у него над самой мордой и приготовились к броску. Катя Лоткова металась от одного к другому, но явно не могла помешать сразу двоим.
Невольно Таня почувствовала восхищение. Как отлично бабаи все рассчитали! Как хорошо они знают привычки драконов и их анатомию! После огненного, выдоха дракон обязательно должен сделать вдох, иначе он просто рухнет вниз, так как весь воздух у него внутри уже выгорел. Сделать же новый огненный залп и отогнать врага ему уже нечем. Именно в этот момент он наиболее уязвим.
Тренер бабаев Амат встал и с насмешкой оглянулся, отыскивая взглядом Сарданапала.
Но кое-чего бабаи все же не учли. Гоярына сложно было назвать безобидным дракончиком. Это был самый старый и опытный дракон Тибидохса. Недаром в желудке Гоярына побывала не одна сотня игроков противника и неосторожных болельщиков.
- Невероятно! - воскликнул мгновение спустя Баб-Ягун. - Какой потрясающий удар хвостом! Номер пятый, Птах, сбит с коврика и уносится прочь точно камень из катапульты. Если у него не сломана дюжина костей, я ничего не смыслю в драконболе! Бабуся, готовь костеростки! Аппендицита не решается на бросок и поспешно набирает высоту. Чихательный мяч потерян. Его перехватывает Катя Лоткова и собирается дать пас... Интересно, кому она его даст? Неужели? Она дала его МНЕ!.. Есть, я его поймал!
Баб-Ягун прервал свой репортаж и в крутом вираже ушел от столкновения с одним из бабаев, явно шедшим на таран.
- Только что меня едва не прихлопнул номер седьмой, Хапри. Этот настырный бабуин, извиняюсь, бабаи, и сейчас еще висит у меня на хвосте. Минуточку!
Баб-Ягун набрал высоту и, развернув трубу пылесоса, метко залепил преследующему его бабаю глаза майонезом.
- Артиллерия, пли! Как славно, что я догадался смазать свой пылесосик! - довольно воскликнул он. - Правда, перелил чуть-чуть, но с кем не бывает?
Пока бабаи, бормоча разные нехорошие слова, брезгливо протирал глаза кистями коврика, играющий комментатор отважно ушел в пике и направил свой пылесос наперерез Тефтелету.
Египетский дракон уже поджидал его. Два крепких бабая на ковриках кружили вокруг головы Тефтелета, вызывающе посматривая на Ягуна.
Когда Ягун был уже на расстоянии огненного залпа, Тефтелет лениво разинул пасть и выплюнул - нет, не огонь, а часы с кукушкой Лизы Зализиной.
- Невероятно! Мы лишились еще одного игрока! Держись, Лиза! Главное, что ты не попала в когти, а из драконьего желудка мы тебя вызволим! - крикнул Баб-Ягун.
Он выждал, пока Тефтелет снова разинет пасть, и с силой метнул мяч. В следующий миг египетский дракон выдохнул пламя, и Ягуну пришлось срочно спасаться.
Он ждал, что чихательная магия сработает, но почему-то этого не происходило. Пораженный Ягун оглянулся и, заметив недалеко от драконьей пасти облачко пара, возле которого суетились сторожевые бабаи, крикнул:
- Нет! Этого не может быть! Тефтелет сжег чихательный мяч! Интересно, как отнесется к этому судья, или его пора сдавать на мыло?
А на трибунах возмущенный Сарданапал уже подбегал к Тиштре.
- Назначьте штрафной! Только что был мощный выброс “темной” энергии! Я почти уверен, что защитники применили магию!
Хитрый перс, держащий в одной руке кальян, а в другой чашечку с кофе, удрученно вздохнул.
- Правилами драконбола не запрещается сжигать мячи в воздухе, - благодушно сказал он. - А что защитники бабаев замедлили мяч, это надо еще доказать. Поверьте моему трехсотлетнему опыту судейства, виновного нам все равно не найти. На месте ваших игроков я бросал бы мяч только наверняка.
Усы Сарданапала возмущенно встопорщились.
- Это нечестно! Вы подыгрываете бабаям! Тиштря с наигранным возмущением закатил глазки.
- Отойдите от меня, назойливый человек! Вы отвлекаете меня от важных дум! - томно попросил он.
- От каких дум?
Персидский маг тонко улыбнулся и стал покуривать кальян.
- От дум, какими словами я поздравлю дорогого бабая Амата, если случится, что его команда возьмет верх.
- ЧТО?! - вспылил Сарданапал. - Что вы сказали? В следующий миг чашка с кофе вырвалась из рук Тиштри и вылилась персидскому магу на лысину, что же касается кальяна, то он просто-напросто исчез и лишь спустя много времени был найден в снегах Антарктиды, где вокруг него с недоумением прогуливались пингвины.
Медузия и Поклеп Поклепыч буквально оттащили рассвирепевшего Сарданапала от судьи. Им никогда не приходилось видеть благодушного академика в таком гневе.
- Зачем вы это сделали? Теперь он точно будет подыгрывать бабаям! - озабоченно сказал Поклеп, оглядываясь на мага Тиштрю, которому тренер бабаев услужливо промокал лысину своим платком.
- Он и так уже на их стороне, разве не видно? - пропыхтел Сарданапал, позволяя Медузии и Поклепу увести себя.

Глава 13
ПЛАЩ, ШИП И КИНЖАЛ

Баб-Ягун уронил голову на учебник по нежитеведению, который тотчас принялся сочувственно обмахивать его страницами.
- Все! Я больше не могу! Пусть меня лучше зомбируют! - простонал он. - Мы герои матча с бабаями, гордость Тибидохса! Мы помогли Сарданапалу сохранить перстень и выиграли ему Амулет Истины! Ну скажи: разве можно задавать нам столько уроков?
- Чего ты ко мне пристал? Я тебе, что ли, задаю? Жалуйся Медузии! - огрызнулся Ванька Валялкин.
В последние дни он стал какой-то нервный, дерганый. Похоже, переутомился, пытаясь выполнить все задания. А ведь еще надо было помогать Тарараху.
- Ага, пожалуешься ей! - фыркнул Баб-Ягун. - Она только и твердит, что об экзаменах! Совсем озверела. Я бы таких преподавателей прямиком ссылал в подвал, по ту сторону Жутких Ворот. Она бы там весь хаос разметала и древних богов по росту построила.
- Да ладно тебе... - примирительно сказала Таня, отрываясь от написания доклада по практической магии.
Доклад назывался “Болотные пиявки в системе современного мироздания” и должен был содержать только собственные мысли. Тему для доклада ей дал профессор Клопп, который после истории с кольцом дедушки Феофила придирался по всякому поводу.
- Именно по ту сторону Ворот! И чтоб она там сидела и не квакала! - продолжал возмущаться Баб-Ягун.
Он смотрел в другую сторону и не видел, что толстый “Вампиро-упырский словарь” (3-е дополненное издание под ред. доц. Медузии Зевсовны Горгоновой) осторожно отрывается от парты.
- Берегись! Сзади! - крикнула Таня.
Баб-Ягун обернулся, вскочил и бросился наутек.
“Вампиро-упырский словарь” мчался следом, то и дело пикируя как бомбардировщик.
- Ой, мамочка моя бабуся! Я больше не буду! Медузия хорошая!.. Самая лучшая! БАХ! Только не по голове! Она у меня и так плохо думает! - вопил внук Ягге.
Таня засмеялась. Ругая Медузию, Баб-Ягун поступил неосторожно. Преподавательница по нежитеведению умела постоять за себя, даже отсутствуя.
Через некоторое время Ягун вернулся сконфуженный.
- Я ему тоже навалял, вы не думайте! Он меня долго помнить будет! - буркнул он и молча засел за уроки.
Примерно через час круглый столик, за которым они готовили домашнее задание, соскучившись, начал приплясывать на гнутых ножках. Перо скользнуло, и Таня поставила кляксу на бересте с докладом. Клякса немедленно расползлась, сложившись в ехидную ухмылочку.
- Дрыгус-брыгус! - крикнула Таня, заставляя столик утихомириться.
Вся мебель в Тибидохсе была живая, и это порождало множество трудностей. Например, стулья имели привычку отпрыгивать в тот самый момент, когда на них почти уже сели. А парты начинали предательски визжать: “Караул! Он списывает!”, когда на контрольной отчаявшийся ученик пытался вытащить учебник.
Таня раздосадованно разглядывала кляксу. И надо же было ухитриться поставить ее в самом конце, когда доклад был уже почти закончен! И зачем магам гусиные перья, разве нельзя пользоваться шариковыми ручками, карандашами или фломастерами? Нет, что ни говори, а лопухоидам куда как проще...
Таня попыталась промокнуть кляксу, но та ловко удирала от нее по всему листу, смазывая уцелевшие буквы. При этом клякса ухитрялась принимать то форму виселицы, то черепа, то маленького профессора Клоппа с его головой в форме редьки.
- Ягун, что делать? Она не стирается! - пожаловалась Таня.
Баб-Ягун хмыкнул:
- А она так и не сотрется. Лучше за ней не гоняйся. Тут особая промокашка нужна.
- У тебя есть?
- Не-а, сейчас нету, - замотал головой Ягун. - У моей бабуси есть. Хочешь, я сбегаю в магпункт?
Таня отказалась от его помощи и отправилась в магпункт сама. Она устала. Ей чудилось, что мозги ее сварились вкрутую, как яйцо.
Скорее бы начались летние каникулы! Как утверждали старшеклассники, каникулы в Тибидохсе всегда проходили очень интересно. Целых три месяца на океанском побережье, в лесу и в горах! Никаких уроков, никаких занятий, только тренировки по драконболу. Не то что в заграничных магических школах, где на каникулы всегда отфутболивают к лопухоидам.

* * *

Главная Лестница все еще охранялась циклопами, и, чтобы попасть в магпункт, Тане нужно было сначала пройти через Зал Двух Стихий, а потом по старой лестнице атлантов с ее огромными ступенями.
Суровые атланты стояли на мраморных тумбах и держали на плечах каменные своды Тибидохса. Изредка то один, то другой начинал щеголять силой и пытался приподнять потолок выше других. Остальным атлантам становилось обидно. Они гневно ревели, принимались трясти своды, и Большая Башня начинала ходить ходуном. Обычно, чтобы утихомирить их, Сарданапал посылал вниз своего золотого сфинкса.
Сейчас, впрочем, большинство атлантов дремало стоя, остальные же угрюмо смотрели перед собой, не обращая на нее внимания, так что Таня проскочила этот опасный участок без приключений. Запыхавшись, она почти уже вскарабкалась на последнюю ступеньку, когда внезапно впереди послышались громкие голоса.
Это было так неожиданно, что девочка мгновенно юркнула за ногу последнего в ряду атланта и, присев на корточки, притаилась.
Из бокового коридора, ведущего к подъемному мосту, появились Тарарах и Поклеп Поклепыч. Оба были заляпаны ряской и тиной и распространяли болотный запах. Перед лестницей они остановились, чтобы привести себя в порядок.
- С ней правда все в порядке? Она не болеет? - обеспокоенно спросил Поклеп.
- Нормально. Только кончай ее рыбьим жиром поить. Целыми ночами песни орет - спать невозможно! - проворчал Тарарах, обирая с груди водоросли.
- Но она же просит! - удивился Поклеп.
- Мало ли, кто что попросит. Тебя в школе не учили, что нежить нельзя перекармливать? А уж спаивать и подавно. Ты что, маленький? Таким истеричкам даже кофе не наливают.
Суровый завуч вздохнул.
- Лямур есть лямур... А почему у нее чешуя позеленела? Это не опасно? - снова забеспокоился он.
- Лето на носу, пруд цветет, потому и позеленела. Что ей, этой рыбине, сделается? Ее и оглоблей не убьешь! - хладнокровно отвечал Тарарах.
- Нет, ты ее так не называй! - оскорбился Поклеп. Голос у него дрогнул. - Она... она не такая! Она не рыбина! У нее, знаешь, душа какая! Огромная душа! Ранимая! То она меня хвостом колотила, а вчера, представляешь, засмеялась так ласково и в щечку поцеловала!
Тарарах сочувственно хмыкнул.
- Уши б поотрывал купидонам за такие дела! Что с мужиком сделали! - буркнул он.
Простившись с Поклепом, питекантроп стал было спускаться по лестнице, но внезапно вернулся.
- Погоди-ка! Дети уже знают, что матчи по драконболу здесь, в Тибидохсе, перенесены на неопределенное время? - озабоченно спросил он.
- Нет, не знают, - ответил Поклеп.
- Это свинство! Они же так ждут! Почему вы не скажете им правду? - возмутился Тарарах.
- Какую правду?
Поклеп Поклепыч моментально переменился. Его крошечные глазки вновь стали колючими, а движения резкими.
- Правду про то, что происходит в Тибидохсе. И про то, что случилось вчера ночью, - сказал Тарарах.
- Нет! Они не должны этого знать! Я убедил Сарданапала держать все в секрете. Это может посеять панику. Возможно, через несколько дней придется закрывать не только Лестницу, но и всю Башню. Ума не приложу, куда мы денем учеников. Возможно, снова придется отсылать их к лопухоидам.
- Значит, он еще не перестал пульсировать? - с беспокойством спросил Тарарах.
Завуч помрачнел.
- Не только не перестал. Сияние с каждым часом становится все ярче. Магический проход расширяется. Мои заклинания уже почти его не сдерживают. Кажется, что там открылась огромная воронка, втягивающая все в себя. Даже циклопы теперь не решаются подняться выше второй площадки - и я их могу понять.
- Это после того страшного случая? - спросил Тарарах.
- Да, после него. Он точно взбесился.
- Но такое... такое же бывает, только когда он захватит добычу!
- Похоже, что и на сей раз он ее захватил. Не знаю как, но захватил. И самое скверное, мы до сих пор не знаем, кто туда проник и как проник. Вроде бы все на месте, - неохотно ответил Поклеп.
Тарарах огорченно опустился на ступеньку. Теперь он был совсем близко от Тани, так близко, что мог бы коснуться ноги атланта, за которой она пряталась. Девочка старалась громко не дышать, чтобы не выдать себя. Ей и так уже ясно было, что она услышала то, чего не должна была слышать.
- Ишь ты какое дело! Воронка открывалась уже трижды, - задумчиво сказал питекантроп. - Первый раз за день до того, как мы отправили детей к лопухоидам. Второй раз - незадолго до их возвращения. И вот сейчас... И всякий раз нам не удавалось узнать, кто именно стал его жертвой. Все ученики и преподаватели на месте, нежить же вообще не может стать добычей, поэтому в расчет не берется. Прям башка трещит от всех этих мыслей!
- Тибидохс всегда умел хранить свои тайны, - мрачно сказал Поклеп.
Вытащив из уха прилипшую водоросль, завуч некоторое время тупо разглядывал ее. Потом бросил на пол, растоптал и, махнув Тарараху рукой, исчез в одном из коридоров.

Глава 14
О ЧЕМ МОЛЧАТ РЫБЫ

Подслушав разговор, Таня поняла, что никак не может сохранить его в тайне. Она решила немедленно разыскать Сарданапала и рассказать ему о грозящей ему опасности. Однако академика в кабинете не оказалось, а его золотой сфинкс зарычал на девочку так грозно, что она вынуждена была уйти.
В учительской Сарданапала тоже не было, зато Таня наткнулась там на профессора Клоппа и Медузию. Главный черный маг Тибидохса и преподавательница нежитеведения о чем-то озабоченно переговаривались, сидя на низеньком черном диване. При этом профессор Клопп по привычке поигрывал большой ложкой, висевшей на цепочке у него на животе. Тане показалось, что Медузия с Клоппом обсуждают чемпионат мира по драконболу. Во всяком случае, когда она входила, профессор произносил нечто вроде:
- Этот дракон все равно никуда не годился! Заметив Таню, Клопп и Медузия замолчали и разом повернулись к ней.
- А-а, малютка Гроттер, наш славный чемпион! - осклабился профессор. - Какими судьбами? Ты пришель узнать свой годовой оценка по практической магии?
- Да... То есть нет, - растерялась Таня, жалея, что отправилась в учительскую, вместо того чтобы искать Сарданапала в другом месте. Но теперь уже было поздно.
Доцент Горгонова изучающе посмотрела на нее.
- Позволь спросить, разве у тебя сейчас не ветеринарная магия? По-моему, сегодня ваш класс проходит аспидов. Очень важная и ответственная тема, - холодно произнесла она.
- Я не пошла к Тарараху. Я потом все выучу, - призналась Таня.
Честно говоря, после того, что она узнала, ветеринарная магия попросту вылетела у нее из головы.
- Потом - это когда? Ты уже договорилась об отработке? - нахмурилась Медузия.
- Нет, не договаривалась, - сказала Таня, ощущая, что с каждой минутой влипает все больше.
- Не предполагала, что Тарарах разрешает пропускать свои уроки. Это возмутительно. Я обязательно выясню у него, как он относится к твоим прогулам, - недовольно продолжала Медузия. - А теперь, может, ты скажешь, зачем ты пришла в учительскую?
- Мне... э-э... нужен Сарданапал.
- Ты прогуляла занятия, чтобы найти Сарданапала? Это уже интересно. У тебя к нему что-нибудь срочное?
- Да, очень. Вопрос жизни и смерти, - ответила Таня.
Ей захотелось поразить Медузию, чтобы та наконец перестала говорить с ней таким тоном.
Доцент Горгонова приподняла брови.
- Значит, вопрос жизни и смерти? А с нами ты не хочешь поделиться? - спросила она не без насмешки.
Таня замялась и что-то пробормотала. Ей стало обидно, что Медузия явно не принимает ее всерьез, однако говорить при Клоппе все равно не собиралась. Догадавшись, что ее смущает, Медузия повернулась к Клоппу и, улыбнувшись, попросила:
- Профессор, мне не терпится почитать ту книгу о медленных ядах, о которой я от вас столько слышала. Не могли бы вы принести ее?
- С превеликий удовольствий! Этот книг об отравлений очень интересный! Я всегда читаль этот книг на ночь! Там на каждый страница по десять покойник! - согласился Клопп.
Он нетерпеливо вскочил с диванчика и бодро запрыгал на своих подагрических ножках к двери.
- Три красный искра! Три красный искра! Зер гуд, ха-ха! - пропел он напоследок, противненько подмигивая Тане своими маслянистыми глазками.
Когда Клопп ушел, Медузия указала ей на диван рядом с собой.
- Садись и рассказывай. Что за вопрос жизни и смерти, раз ты бегаешь по Тибидохсу и ищешь Сарданапала? - спросила она уже значительно мягче.
Поколебавшись, Таня решила ничего от нее не скрывать. В конце концов, Медузия была третьей по важности в Тибидохсе после Сарданапала и Поклепа, а кое в чем так даже и первой.
Рассказывала она подробно, начав с того дня, когда на крыше появилась фигура в оранжевом плаще. Единственным, про что Таня умолчала, были каменная рыба и мастерская. Упомянув о них, пришлось бы впутать Ягуна и Ваньку - ведь это была их общая тайна. Проболтайся она о рыбе - они бы не простили.
Медузия слушала ее внимательно, не перебивая и лишь изредка задавая вопросы. Особенно заинтересовала ее Чума-дель-Торт на Черных Шторах и шип, обнаруженный в шее у Гоярына. В покушение на саму Таню она, похоже, до сих пор не особенно верила. Либо, что тоже возможно, ее попросту не интересовало ничего из происходящего в мире у лопухоидов.
- Какая поразительная способность оказываться в самых невероятных местах в самое невероятное время! Ты удивляешь меня, Гроттер! - задумчиво сказала Медузия, когда девочка замолчала.
- Просто так случайно получилось, - смутилась Таня.
- Случайно получилось, что ты нарушила все существующие правила Тибидохса? Да одной десятой части твоих проступков хватило бы, чтобы Поклеп подверг тебя полному зомбированию, - отчеканила Медузия.
Ее строгий греческий профиль стал еще отчетливее, а волосы зашипели.
- Ты пробиралась в драконий ангар, бродила ночью по Главной Лестнице, шпионила за учителями! Твой отец сто раз покраснел бы за такую дочь, хотя и сам, поверь мне, был не паинькой. Когда его только доставили в Тибидохс, а было ему тогда лет двенадцать, он изготовил динамит и попытался взорвать золотую рыбку.
- Зачем? - поразилась Таня.
Доцент Горгонова улыбнулась.
- Ему, видите ли, захотелось выяснить, каким образом она исполняет желания и чем ее анатомия отличается от анатомии обычных рыб. Якобы для того, чтобы сделать всех без исключения рыб волшебными... Если золотая рыбка не всплыла брюхом кверху, то лишь потому, что ни одно оружие лопухоидов здесь не срабатывает. “Ты бы хоть на удочку ее ловил! Зачем же сразу взрывчаткой?” - говорил ему потом Сарданапал. “На удочку она не клевала!” - отвечал твой отец.
Таня засмеялась. Медузия, заметив это, удрученно покачала головой.
- Ну вот, и ты точно такая! Поклеп потом постоянно требовал, чтобы твоего отца перевели на “темное” отделение, но мы с академиком за него заступались. Мы же видели, что Леопольдом движет не злоба и не корысть. Он был скорее ученый... Ладно, о твоем отце и о твоем отвратительном поведении мы поговорим после... Ты видела на шипе какое-нибудь изображение?
- Да, там был знак призывного заклятия. Кто-то вызывал умерших. А может, жутких духов, - кивнула Таня.
Медузия поморщилась.
- Какая мерзость! Но откуда ты знаешь про призывное заклятие? Небось, спросила у джинна Абдуллы?
В который уже раз Таня подумала, что обмануть доцента Горгонову или утаить что-нибудь от нее невозможно.
- Так от Абдуллы? - повторила Медузия.
- Ага.
- Очень мило. Я всегда говорила Сарданапалу, что глупо держать в библиотеке этого спятившего старикашку, сочувствующего черным магам. Ведь Абдулла еще и поэт, ты знаешь? В молодости он написал десять томов рифмованных проклятий убийственной силы. Древниру пришлось взять с него клятву, что он не будет их использовать. Но, к сожалению, клятва касалась только старых проклятий, а он чуть ли не каждый день пишет новые... Где ты прячешь шип?
- В комнате под матрасом! - смутившись, ответила Таня.
Доцент Горгонова расхохоталась.
- Гениально придумано! У кого хватит фантазии искать его там? Не говоря уже о том, что ночью матрас может съехать, и шип проткнет тебя! - с иронией воскликнула она.
- Да, но я...
- Не надо оправдываться! - отрезала Медузия. - Сегодня же ты принесешь этот шип мне. Поверь, я сумею сделать его безопасным. Про Зубодериху и Лоткову никому пока не говори. Лучше если они ничего не будут подозревать. Не волнуйся: я расскажу обо всем Сарданапалу, и мы примем необходимые меры. Разумеется, задерживать их или сажать под замок никто не будет.
- Да, но они же... Вдруг они убьют академика? - испугалась Таня, но тотчас по посуровевшему лицу Медузии поняла, что сморозила глупость.
- Убить академика Черноморова жалким кинжалом? Он бессмертен! Его можно связать, усыпить, заточить в каменный мешок, но не убить! - отрезала Горгонова. - Если же Лоткова и Зуби действительно были на Исчезающем Этаже и вернулись - а это почти невозможно! - то наверняка подверглись воздействию зомбирующей магии - самой отвратительной магии из всех существующих, поскольку она отбирает у волшебника его личность. Высасывает, как лимонную дольку, превращает в ничтожество. Ты представляешь себе, как действует такая магия?
- Ну, не очень.
- Другого я и не ожидала услышать. Надо много лет учиться, чтобы постигнуть ее тонкости. О Зубодерихе и Лотковой больше не думай. Поверь, тебе не о чем беспокоиться.
Медузия энергично поднялась с дивана и озабоченно посмотрела на часы.
- На ветеринарную магию ты уже не успеваешь. Договорись с Тарарахом об отработке. Кроме того, попытайся больше времени уделять учебе. Твой отец был бы недоволен твоей успеваемостью. Сам он всегда был отличником! - сказала она.
Таня уже выходила из учительской, когда Медузия остановила ее.
- Погоди, Гроттер! Запомни еще кое-что! Чтобы больше никаких ночных походов!.. Никаких нарушений! Ночью надо спать, а не бродить по закоулкам Тибидохса. Тебе ясно?
- Ясно, - вздохнула Таня.
Заметив ее огорчение, Медузия посмотрела поверх ее головы и как бы между прочим произнесла:
- А если все же соберешься в поход - мало ли какая будет необходимость? - не забудь захватить с собой мой смычок. Один смычок, без контрабаса. Он позволит тебе избежать многих неприятностей. И уж во всяком случае не сбиться с дороги. Все, ступай!
Уже в коридоре Таня запоздало осознала, что только что получила недурной совет, как нарушать школьную дисциплину. Причем получила его от той, кого всегда считала одним из главных ревнителей этой дисциплины...
С Ванькой Валялкиным и Баб-Ягуном Таня встретилась за обедом Оба были в неважном настроении. На их столик попала скатерть-самобранка с тертой редькой, и вечно голодного Ваньку, да и Ягуна тоже, это никак не устраивало. А меняться с ними никто не хотел.
- Свинство! Хуже редьки может быть только рисовая каша, а хуже рисовой каши только запеканка... - бурчал Ванька.
- А что хуже запеканки? - заинтересовалась Таня.
- Тертая редька, - уверенно заявил Валялкин. Круг замкнулся.
Поискав тему для разговора, Таня спросила про ветеринарную магию, не рассердился ли Тарарах, что она пропустила урок.
- Не-а, куда там рассердился. Он даже не заметил, - успокоил ее Баб-Ягун.
- Как это не заметил?
- Ему не до того было. Мешок с аспидами продырявился, и все они расползлись. Девчонки такой визг подняли, ты бы слышала...
- И Гробыня визжала? - спросила Таня, жалея, что не присутствовала.
- А как же! Громче всех! Я едва не оглох. А по столам скакала - прям как горная коза... - сказал Баб-Ягун.
Пока Ягун рассказывал об аспидах, Таня незаметно вглядывалась в него. Внук Ягге был точно такой же, как всегда - самодовольный, хвастливый, шумный, с такими же торчащими рубиновыми ушами. “Нет, это не может быть он. Зомби себя так не ведут”, - подумала Таня, успокаиваясь. Все опасения Ваньки показались ей вдруг полной ерундой.
- Мы хотели Тарараху помочь аспидов собрать, но он нас прогнал. Говорит: “Если что случится, я себе не прощу. Я-то бессмертный, мне их яд не страшен”. Так и шуганул. Тогда мы с Ягуном прикинули, что время еще есть, и пошли к рыбе... К той самой, каменной! - Ванька Валялкин таинственно понизил голос.
Хотя он говорил совсем тихо, Таня опасливо оглянулась на преподавательский стол, за который в этот момент, подбирая длинную юбку, как раз садилась Зубодериха. Ей почудилась, что Великая Зуби скользнула по их троице внимательным и настороженным взглядом.
- Зуби на нас смотрит! Тихо! - прошептала Таня, но было уже поздно. Зубодериха явно что-то услышала.
- Что за разговоры во время еды? Что за тайны у наших первоклассничков? - с подозрением обратилась она к ним.
Ребята растерялись. Им почудилось, что на их стол разом уставилась вся школа.
- Никаких тайн нет. Просто мы говорили, что обожаем, когда нам достается эта скатерть! - первым нашелся Баб-Ягун.
- Что? - не поверила Зубодериха. - Вы хотите сказать, что любите тертую редьку? Это правда, Гроттер?
- Просто праздник для души! - подтвердила Таня и с преувеличенным энтузиазмом принялась хрумкать редьку.
Баб-Ягун и Ванька последовали ее примеру. Рассеивая подозрения Зубодерихи, они проявили столько героического рвения, что Юрка Идиотсюдов громко завопил:
- Посмотрите на этих трех психов! Никогда не видел, чтобы кто-то так лопал тухлую редьку!
- Идиотсюдов, вон из-за стола! Не тухлую редьку, а тертую! Вот что значит здоровый детский аппетит! У меня у самого когда-то был такой же! И я тоже обожал редьку! Возможно, она была не самой вкусной, но зато самой полезной! - умилился Сарданапал, роняя в луковый суп скупую мужскую слезу.
Спохватившись, что они привлекают к себе слишком много внимания, Таня поумерила пыл, тем более что от редьки у нее уже сводило челюсти. Что же касается Баб-Ягуна, то этот любитель полезной еды вообще сидел подозрительно зеленый и зачем-то зажимал себе рот рукой.
- Ай-ай-ай, как нехорошо! Мальчик так охотно кушал! Не иначе как его кто-то сглазил! - огорчился академик.
После обеда друзья собрались в старой физкультурной раздевалке. Здесь, среди ржавых железных шкафчиков с приоткрытыми дверцами, в царстве длинных деревянных банкеток можно было поговорить без помех.
Ванька и Баб-Ягун рассказали, что, хотя целых полчаса провозились с рыбой, так и не смогли сдвинуть каменную глыбу с места. Скорее всего просто не нашли секретный механизм, приводивший ее в движение.
- Там можно две недели убить. Мы и так уже все камни вокруг ощупали. Нужен кто-то, у кого на эти дела нюх, - сказал Ванька.
- Может, попросим поручика Ржевского? - неуверенно предложил Баб-Ягун.
- Ага, чтобы об этом через пять минут узнал весь Тибидохс! Лучше уж просто написать объявление и повесить его в Зале Двух Стихий! Валяйте, мол, на Исчезающий Этаж все кому не лень... - с насмешкой прокомментировал Валялкин.
- Значит, привидения отпадают. А кто же тогда может видеть сквозь предметы? - спросил Ягун.
- ВЕРКА ПОПУГАЕВА! - воскликнула Таня, вспомнив эту тощую тринадцатилетнюю особу со свернутым набок носом, от пронзительного взгляда которой не спасала даже толстая дверь.
Ванька недоверчиво хмыкнул.
- А мы ее уговорим? Она же жуткая трусиха. Ни за что никуда не пойдет ночью, а уж на Исчезающий Этаж и подавно.
- Про Исчезающий Этаж ей сообщать необязательно. Просто придумаем что-нибудь про каменную рыбу. Например - ха-ха! - что профессор Клопп хранит там свои любовные письма к Зубодерихе. Попугаева просто умрет от любопытства. Она обожает разнюхивать, кто с кем встречается и кто в кого влюблен! - засмеялся Баб-Ягун.

Глава 15
ИСЧЕЗАЮЩИЙ ЭТАЖ

Вскоре замораживающий шар уже прижал их к глухой стене за мастерской. Казалось, еще полминуты - и им суждено стать такими же ледяными фигурами, как и Верка Попугаева.
- Ждите меня здесь! Я попытаюсь его расплавить! - крикнул Баб-Ягун.
- Мы с тобой! - вызвалась Таня.
- Не надо, я один!
Ягун метнулся к каменной рыбе, забрался на нее и, дождавшись пока шар приблизится, крикнул:
- Искрис фронтис!
Зеленая боевая искра ударила шар сверху. В первую секунду он съежился, но потом начал стремительно разрастаться, заполняя весь коридор. Спасаясь от него, Баб-Ягун спрыгнул с рыбы и начал отступать.
- Последний раз предупреждаю! Бросайте волшебные кольца! Его нельзя уничтожить! - крикнула Зубодериха.
Ее обычно тихий голос дробился теперь эхом, разносясь по всему коридору. Таня подумала, что тут точно не обошлось без громкоговорящего заклинания.
Видя, что Ягун не сдается, а продолжает бежать, Зубодериха махнула рукой. От ее ладони оторвалось нечто похожее на светящуюся золотистую сеть, которая, быстро вращаясь, помчалась к внуку Ягге.
- ЯГУН! - закричала Таня. - СЗАДИ!
Баб-Ягун на бегу обернулся и обстрелял сеть боевыми искрами, но они пролетели между ячейками, не причинив сети никакого вреда.
Сеть упала на Ягуна, опутав его. А в следующий миг его уже накрыл мерцающий шар. Когда же шар прокатился, стало видно, что посреди коридора на полу скрючилась еще одна ледяная фигура. Зубодериха присела перед ней, снимая с пальца у Ягуна кольцо.
- Ты понял? Понял? Он не был зомби! - крикнула Таня.
- Да, не был! Он не зомби! - хрипло ответил Ванька.
Его взгляд напряженно шарил по стенам в поисках укрытия. Внезапно что-то обожгло Тане ладонь. Смычок в ее руке вновь пылал, но, и пылая, продолжал показывать на колодец. Таня вскрикнула. Значит, она не ошиблась! Это Зубодериха пыталась убить ее на крыше!
Великая Зуби что-то негромко приказала. Магический шар раздулся еще сильнее и вдруг лопнул, распавшись на сотни крошечных огоньков. Огни потекли по стенам и потолку, окружая Таню и Ваньку.
Поняв, что движениями шара управляет Зубодериха, Таня вскинула руку с перстнем и произнесла усыпляющее заклинание:
- Пундус храпундус!
Зеленая искра стремительно помчалась к Зубодерихе, но та успела запахнуться в оранжевый плащ. Скользнув по плащу, искра угодила в Катю Лоткову. Лоткова зевнула и, сонно причмокивая губами, сползла вдоль стены.
Зубодериха озабоченно склонилась над ней. Преподавательница выглядела изумленной, даже, пожалуй, ошеломленной, но вот только чем? Не простеньким же усыпляющим заклинанием, действия которого хватало едва ли на несколько часов?
Разбираться времени не было. Пылающий смычок все настойчивее показывал на колодец.
- Скорее, нам туда! - крикнула Таня.
Огненный кокон, смыкавшийся вокруг них, становился все теснее. Он почти уже охватил рыбу, когда ребята - вначале Ванька, а за ним и Таня - спрыгнули в колодец. Они не видели, как каменная рыба со скрежетом вернулась на прежнее место, надежно отрезав их от Зубодерихи и ее замораживающего шара.
Оказавшись в колодце, Таня почувствовала, как ее закружил колкий вихрь. Она пыталась отталкиваться руками и плыть, но это было невозможно. Течение волокло ее то вниз, то резко в сторону, то почему-то вверх, где плясали и прыгали серебристые, как рыбки, пузырьки. В сознании все перемешивалось, мелькали чьи-то глумливые лица. Тане казалось, что ее несет по узкому, то и дело разделяющемуся каналу, непредсказуемо петлявшему где-то внутри толстых стен Тибидохса. Даже при мгновенном перевертоне ей не приходилось испытывать ничего подобного.
Воздух в легких заканчивался. Чтобы не паниковать, Таня попыталась считать, но сбилась уже после восьми. Она уже почти потеряла сознание, когда внезапно ее резко вытолкнуло наверх. Кашляя, девочка выбралась животом на холодную каменную плиту. Справа и слева двумя ровными рядами тянулись белые колонны. За крайней колонной раскачивался подвесной мост. В его скрипе слышалась бессильная ярость: ведь Таня была уже с другой стороны.
“Исчезающий Этаж! Я на Исчезающем Этаже!” - поняла она.
Пошатываясь, Таня поднялась на ноги. Ее била дрожь, хотя одежда по-прежнему оставалась сухой.
- Ванька! Ванька! - позвала она.
Ей отозвалось лишь слабое эхо. Худенький паренек в желтой майке исчез. Вспомнив сложное переплетение каналов, Таня поняла, что спрыгнувшего первым Ваньку могло утянуть течением по одному из боковых ответвлений.
Зато смычок, с которого в колодце сбило пламя, как ни странно, все еще был у Тани в ладони. Вот что значит опыт игры в драконбол! Даже кувыркаясь в колодце, она не выпустила его из руки.
Теперь изогнувшийся конец смычка решительно указывал в сторону, противоположную мостику. Держа наготове перстень, Таня двинулась вдоль колонн. Она уже видела, что в самом конце длинного узкого зала темнеет что-то, резко отличающееся по цвету от белых плит.
Неожиданно рядом послышался булькающий смех, и прямо из пола медленно поднялся безобразный горбун с шишковатой головой.
- Король Привидений! - воскликнула Таня, безуспешно пытаясь вспомнить отгоняющее заклинание. И почему в критические минуты у нее всегда все вылетает из головы?
Узкий жабий рот скривился в усмешке.
- А-а! Узнала! Что, забыла нужные слова? Не тревожься: убью тебя не я, сегодня не мой день! Это сделают другие. Я же заберу твою душу, когда она расстанется с телом.
- Она с ним не расстанется! - сказала Таня.
- А вот тут ты ошибаешься! Расстанется, и очень скоро! До встречи, моя будущая рабыня!
Очертания горбуна стали расплывчатыми. Тонкая струйка грязноватого тумана уползла в трещину в полу.
- Какой милый старикашка! Всегда услышишь от него что-нибудь приятное! - пробормотала Таня, носком ботинка сбрасывая в трещину подвернувшийся камень.
- Вот тебе подарок от рабыни! - крикнула она, отправляя вслед за камнем еще парочку искр.
В трещине что-то возмущенно зачавкало. Было похоже, что ее будущий хозяин только что получил по своему призрачному кумполу.
Вытянувшись как стрела, так что струна на нем напряглась до легкого гула, почерневший от огня смычок подгонял Таню вперед. Он указывал точно на темное пятно, которое при приближении к нему оказалось большим, идеально ровным кубом из шести зеркал.
Таня невольно заглянула в ближайшее зеркало, но вместо своего отражения увидела лишь сосущую черноту. Потом в зеркале забрезжил крошечный огонек, и девочка увидела, что из глубины навстречу ей плывет лодка с сидящей в ней желтой старухой.
Отрубленные руки старухи держали узкую коричневую свечу. Пустые глазницы смотрели прямо Тане в лицо.
- Ну вот мы и встретились! Долго же мне пришлось тебя ждать! - прошелестел знакомый голос.
Таня отпрянула. Ей стало жутко.
- Чума-дель-Торт! Но ты же мертва! Старуха заскрежетала зубами.
- К сожалению, да. Титаны, которых ты выпустила, раздавили меня. От моего тела не осталось ничего, а болотные хмыри унесли и похоронили кости. То, что ты теперь видишь, лишь никчемное отражение. Но я не погибла. Мой верный слуга Король Привидений перенес мою душу сюда, в Черный Куб, на Пересечение шести Зеркал Пустоты. Это не просто Исчезающий Этаж, как вы все думаете. Это место абсолютной магии, последний островок хаоса на Тибидохсе, где не властен никто, кроме меня. Сколько раз Древнир пытался уничтожить его - все было тщетно. И вот Древнира давно нет, а я есть! Я существую! Я, Чума-дель-Торт, властительница хаоса!
Таня глубоко вдохнула. Первый страх, который она испытала, увидев Чуму, уже проходил. В ней медленно просыпалась ненависть к мерзкой старухе, убийце ее родителей.
- Не очень-то радуйся! Ты не властительница хаоса, а ноль, пустое место! Твой хаос заточен в подвалах Тибидохса и никогда оттуда не вырвется. Ты же сама существуешь лишь внутри этого Куба. Да, ты ничто, тебя нет! - крикнула она.
Старуха мерзко осклабилась.
- Да, я живу лишь в этом Кубе! У меня нет ни былой магической силы, ни даже возможности вырваться отсюда! Я могла стать призраком, как того хотел Король Привидений, но ты помешала мне. Но это даже хорошо. Призраку не так просто осуществить то, что я намереваюсь сделать...
- А. так это ты должна была появиться в Новогоднюю ночь! Вот о чьем призраке он говорил! - воскликнула Таня, вспоминая слова отвратительного горбуна, когда заклинанием она заставила его уйти.
- Да, это была я. Но ты не позволила этому ничтожеству, Недолеченной Даме, исчезнуть, и я не смогла занять ее место. Ты заступила мне дорогу, а потом ты перебежала ее снова, когда мой дух был вызван драконьей кровью и ко мне начали уже прибывать силы... - с ненавистью сказала Чума-дель-Торт.
- Шип в шее у Гоярына!
- Да, это снова была я, и снова ты встала у меня на пути... Как я ненавидела тебя, каких проклятий только не посылала, но все они были бесполезны, потому что моя былая сила тоже перешла к тебе. До сих пор не пойму, как такое могло произойти? Обычно сила выбирает себе равного, а разве ты, ничтожная девчонка, равна мне? Скорее всего ты просто оказалась поблизости.
Глазницы черепа яростно запылали. Сухие руки потянулись к Тане, бессильно уперевшись в поверхность стекла.
- Ну ничего, все к лучшему! - сипло сказала Чума-дель-Торт. - Можешь меня поздравить! Скоро у меня будет тело! Отличное юное тело, очень сильное и ловкое! Я буду шевелить его ручками, ходить его ножками, смотреть его глазами, дышать его легкими. Осталось только вытряхнуть из него прежнюю душу и, как кость, бросить ее моему верному псу, Королю Привидений! Последнее время бедняга заскучал без новых жертв.
- И где ты возьмешь это тело? - недоверчиво воскликнула Таня.
Чума расхохоталась, явно забавляясь ее несообразительностью.
- Не беспокойся! Мне не нужно будет за ним даже ходить. Мое новенькое славненькое тельце само ко мне пришло. Хочешь на него взглянуть? Вдруг ты его уже где-нибудь видела?
Чума щелкнула пальцами. Чернота зеркала расступилась, и Таня увидела в нем свое бледное перекошенное лицо и темные волосы.
- Ну, как тебе мое новенькое тельце? Ничего? - поинтересовалась Чума, возникая в соседнем стекле.
- Но это же мое тело! - Таня едва узнала свой охрипший голос.
- Это ненадолго, - успокоила ее Чума. - И не надо нервничать! Я не хочу, чтобы мое будущее тельце свалилось с сердечным приступом. К нему надо относиться бережно. Ты поняла это, глупая дочь наивного мага? Что ты дышишь, как перепуганный щенок? Разве ты еще не поняла, что твоя игра закончена?
Она что-то сделала, и Танино отражение с ехидным видом помахало ей рукой.
- Я не отдам тебе свое тело! Ты его у меня не отнимешь!
- Я? Утихни, малютка Гроттер! Я не собираюсь ничего у тебя отнимать, - хрипло сказала Чума. - Это сделают мои слуги, мои славные зомби. Их у меня трое - один другого лучше.
Прикажи я любому перегрызть тебе горло или даже отрубить самому себе ногу, он сделает это не задумываясь Своей воли в каждом из них осталось не больше чайной ложки. И все втроем в разное время они совершили одну и ту же ошибку: попытались уничтожить мой зеркальный куб... Жалкие простофили, где им было понять, что я сама заманила их на Этаж, а без меня им вовек не найти сюда дорогу. Ее знал только тот спятивший призрак, но и его унес Король Привидений... Не правда ли, он очень милый, мой горбун с жабьим ротиком, в который он засасывает души?
Чума-дель-Торт пристально посмотрела на Таню.
- А теперь, если хочешь, я могу тебе их представить. Хотя, уверена, в представлении они не нуждаются!.. Эй, вы там! Подходите по одному!
Чума-дель-Торт призывно щелкнула сухими костяшками. Из-за белой колонны шагнула... Да, это была доцент Горгонова, одетая в длинный оранжевый плащ. Ее распущенные волосы по змеиному шипели и тянулись к Тане.
- МЕДУЗИЯ! - пораженно воскликнула Таня.
- Она самая! - подтвердила желтая старуха. - Второе лицо Тибидохса, гроза всей нежити, доцент Медузия Горгонова. Мне важно было заполучить именно ее, и я это сделала... Король Привидений незаметно подбросил ей пергамент со старинной картой, когда она была в библиотеке у джинна Абдуллы. Я сама рисовала ее, когда была еще жива. А на карте... разумеется, там был путь сюда, на Исчезающий Этаж. Но даже и по карте, догадавшись, что нужно отодвинуть рыбу, Медузия не смогла бы попасть ко мне, если бы я не направила магический поток по нужному ответвлению колодца. В противном случае, любой, кому довелось бы сунуться, оказался в тупике и погиб.
- Но Медузия... Почему она не смогла взять верх? Ведь она такая сильная волшебница... - убито пробормотала Таня, пытаясь разглядеть хоть каплю сочувствия на неподвижном, точно скованном льдом лице Горгоновой.
- Да, я рисковала. Медузия едва не сожгла мой куб. Так ей хотелось меня уничтожить. Но, как видишь, у нее ничего не получилось Я взяла верх, наложила зомбирующую магию и обрела очень полезного союзника. Не правда ли, Меди, ты ведь мой союзник? - ласково сказала Чума-дель-Торт.
- Да, хозяйка. Если нужно, я умру за тебя! - эхом отозвалась Медузия. Ее огромные глаза казались теперь совсем пустыми.
Внезапно в руке у Тани что-то зашипело. Смычок, превратившийся в змею, попытался обвить ее запястье. Девочка с криком отбросила его. Гадюка быстро заскользила по полу к хозяйке. Медузия присела и подставила ей ладонь, позволив гадюке скользнуть в рукав. Доцент Горгонова выглядела чуть более оживленной, чем в первую минуту, когда появилась из-за колонны. Кажется, Чума-дель-Торт соблаговолила дать своему зомби чуть-чуть свободы, не выпуская ее, однако, из тисков своей воли.
- Очень мило, что ты захватила с собой мою любимую змейку! Мне ее так не хватало. Из всех моих змей эта самая сообразительная. Между прочим, я для того и сожгла твой прежний смычок, чтобы заслать к тебе этого шпиона, - с насмешкой сказала Медузия.
Таня вздрогнула. Ее ладонь вновь обожгло той старой болью.
- Так значит... на крыше у лопухоидов! А я думала, что Зубодериха...
Медузия рассмеялась.
- Что, Зуби на крыше?.. Представляю, как уморительно бы она выглядела... Да эта клуша попросту свалилась бы с крыши, потому что жутко боится высоты. Нет, на крыше была я. Мне пришлось на целый день покинуть Тибидохс. Я сказала Сарданапалу, что у меня дико болит голова. Я легла в магпункт, заблокировала двери и воспользовалась окном. Дважды обмануть заклинание перехода было совсем непросто, но я справилась. Даже Поклеп ничего не заподозрил. Он лишь удивился, что купидончики летают в этот день чаще обычного. Мертвый Гриф постоянно следил за тобой, поэтому подкараулить тебя, когда ты пролетала мимо крыши, было не так уж и сложно. Горгонова прищурилась. - И нечего так трястись! Поверь, тебе ничего не грозило. Захоти я всерьез тебя убить, то с легкостью сделала бы это, наложив более серьезное заклятие. Но мне просто нужно было оставить тебя без смычка. Ты была рада подарку, не правда ли?
- Но я едва не разбилась! - крикнула Таня.
- Ты бы не разбилась, даже если бы бросила смычок. Поверь мне, я бы этого не допустила! - уверенно сказала Медузия. - Нам не нужна была твоя смерть. Подумай сама. Стоило мне лишь пожелать, змея ужалила бы тебя ночью, и ты умерла бы в страшных мучениях, распухнув, как эта колонна. Но хозяйке нужно было твое тело, твое живое тело. Ты не представляешь, сколько усилий я потратила, чтобы не дать этому молоденькому телу пострадать во время матча с бабаями!
Таня содрогнулась от омерзения и стыда. Она вдруг вспомнила, как во время матча у нее несколько раз возникало ощущение, будто смычок сам отдает приказы контрабасу. Так значит, смычком, вернее змеей, управляла Медузия.
- Так значит, то, что я так хорошо играла... Доцент Горгонова кивнула.
- За это можешь поблагодарить меня. Я использовала очень тонкую усиливающую магию, которой не заметил даже Сарданапал. Где уж этому идиоту Амату с его примитивными талисманами?.. Но кое-что ты сделала все-таки сама. Например, мгновенный перевертон в финале! И оба мяча забросила тоже ты, так что не считай, что весь матч целиком провела я. Ты тоже кое-что умеешь, надо признать...
- А шип в шее у Гоярына? Его тоже вонзили вы? - спросила Таня.
Медузия покачала головой.
- Нет. Я лишь завернула его в скатерть-самооборонку, чтобы случайно не уколоться, и вынесла с Исчезающего Этажа. Кстати, эту скатерть потом нашел твой дружок и стал что-то подозревать. Шастать ночами вокруг рыбы.
- А шип?
- Шип я отдала кое-кому еще - второму зомби, которого заманила сюда по приказу хозяйки. Заманила ночью, с помощью все той же карты, которую дала мне хозяйка. Как же все клюют на эту простейшую удочку, даже скучно! Вдвоем мы быстро разобрались с ним. Он даже не успел выставить магический блок. Он, этот второй зомби, и вонзил потом шип, - пояснила Медузия.
Она ничего не скрывала, да и какой смысл ей был что-то скрывать, когда одной десятой ее магической силы хватило бы, чтобы душа Тани Гроттер навеки разлучилась с телом?
- Но Гоярын... почему он не растерзал его? - крикнула Таня.
- О, это отдельный разговор! Я отлично все рассчитала! - вмешалась Чума-дель-Торт. - Представь, у моего второго раба врожденный дар обращения с животными. Он даже занимался когда-то ветеринарной магией... Жар-птицы, кентавры, русалки - всякая дребедень... Гоярын, тот его просто обожал, когда был драконенком. И уж никак не мог предположить, что тот вонзит ему шип в шею. Друг-то!
- Тарарах? - не поверила Таня. - Неужели Тарарах! Не верю!
- О нет! Не Тарарах! Вонзиль шип уже я! - послышался знакомый картавый голос, и Таня увидела профессора Клоппа.
Она даже толком не поняла, откуда он взялся. Должно быть, прятался за кубом.
- Я хорошо относился к фам, Гроттер! Я даже стафил фам хороший отметка сфой предмет! А какой неблагодарность сделаль фы? Фы фытащиль у Гоярына мой шип, когда я хотел вызвать дух моей хозяйки из этот большой зеркаль! - укоризненно произнес профессор, приближаясь к Тане на своих кривых ножках.
Его старинный перстень зловеще потрескивал, выбрасывая одиночные и спаренные красные искры, прожигавшие пол у девочки под ногами.
Таня попятилась и уткнулась спиной в холодный мрамор колонны.
- Так вот почему на вас тогда наступил атлант! - вспомнила вдруг она.
- Откуда фы об этом знать? Ах да, я поняль: фы же еще не улетать к лопухоид... Нет, тогда я не быль слугой хозяйки! Я только бродиль ночами по Тибидохсу и искаль, как попасть на Исчезающий Этаж. Тогда Медузия еще не нашель меня и не прифель сюда. Я не хотель зажигать фонарь, и глюпый атлант не уфидель меня...
Профессор Клопп скривился как от зубной боли.
- Ну фсе, дефчонка, теперь тебе конец! Я буду делать паф-паф! - заявил он.
Клопп стал поднимать перстень. Пытаясь опередить его, Таня выпустила искру, но зомби легко отбил ее плащом. Потом Клопп прицелился и сам выстрелил. Огненная искра пронеслась совсем близко от щеки, обдав ее жаром. Колонна треснула. Вниз посыпались куски мрамора. Таня едва успела отскочить.
- Ты чуть не раздавил ее, глупец! Не смей портить мое новое тело! Девчонка нужна мне невредимой! Отойди от нее! - рассвирепела высохшая старуха в Черном Кубе.
Профессор Клопп съежился и отступил, как побитая собака. Видно было, что ему ужасно хочется сделать паф-паф, но он не может ослушаться хозяйку.
Мертвый голос Чумы-дель-Торт заполнил, казалось, весь Исчезающий Этаж.
- Дочь Гроттера, подойти ко мне! Не бойся! Еще пять или десять минут ты проживешь. Мои зомби не тронут тебя, пока я им не прикажу.
Таня нерешительно приблизилась к Кубу. Всеми силами она старалась оттянуть время и собраться с мыслями. А что, если, петляя и уворачиваясь от искр, рвануть к мостику, а потом по ступенькам Большой Башни вниз, к циклопам? Но нет, Таня слишком хорошо помнила, что стало с мантией Поклепа. По мостику ей не пробежать.
К тому же оставался еще один вопрос, на который Таня никак не могла получить ответа. Вопрос, давно тревоживший ее.
- Вы ведь ждали меня здесь, на Этаже? Но откуда Медузия и Клопп узнали, что я буду тут сегодня ночью? Это все смычок, да? - спросила она.
Чума-дель-Торт погрозила ей пальцем.
- Нет, смычок нужен был лишь как проводник, чтобы ты - хи-хи! - не заблудилась и вовремя привела ко мне мое симпатичное тельце. На Этаж же тебя заманил мой последний слуга. Ему не пришлось даже подбрасывать карту, он и так все время крутился поблизости. Все, что было нужно - это заставить рыбу вовремя сдвинуться со своего места, что и сделал профессор Клопп, когда в нужный момент привел в действие механизм. Между прочим, этот третий стал зомби всего несколько дней назад, буквально накануне этого идиотского матча с драконами и летающими мячиками. И что здешние болваны находят в драконболе? Когда я стану повелительницей Тибидохса, открою Жуткие Ворота и швырну Сарданапала хаосу, никакого драконбола не будет, я обещаю, - сказала Чума-дель-Торт. - А теперь, пока ты еще не отправилась в рабство к Королю Привидений, взгляни на моего третьего “сыночка”. Эй, слуга, покажись!
Таня услышала, как кто-то выступил из-за колонны прямо у нее за спиной. Девочка повернулась и вскрикнула. Даже появление Клоппа, которого она совсем не подозревала, так не поразило ее.
Знакомая желтая майка мешком висела на худом теле, а глаза - глаза зомби - смотрели словно сквозь нее. И как она прежде ничего не замечала! Могла бы догадаться еще тогда, когда он оговаривал Баб-Ягуна. Так, значит, Ванька уже побывал на Исчезающем Этаже, не удержался и наведался сюда в ночь перед матчем! Побывал и вернулся послушным зомби, преданным Чуме-дель-Торт!
- Как ты мог, как? - со слезами крикнула Таня.
- Я слуга своей повелительницы, - мертвым голосом произнес Валялкин.
- Ты же всегда ненавидел Чуму!
- Я ошибался. Теперь я слуга своей повелительницы! - повторил Ванька.
- Так оно и есть. Мой слуга и больше ничего. Не суди его слишком строго! Зомби есть зомби. Он поплатился за собственное любопытство. Поверь, твой приятель сопротивлялся моей магии куда сильнее, чем Клопп или даже Медузия. Ему ужасно не хотелось предавать. Но древняя магия есть древняя магия, - хмыкнула Чума-дель-Торт.
- А как же Зубодериха? Как же Лоткова? - крикнула Таня, цепляясь за это как за последнюю соломинку. - Если эти трое зомби, то кто же тогда они? Мы же только что сражались с ними! И у них светились глаза!
- Очередная глупость! Простенькая вирусная магия и ничего больше! - презрительно отозвалась Чума-дель-Торт. - Эти две дуры ставили опыты в заброшенной мастерской. Они использовали одно запрещенное заклинание, и в результате с их глазами стала происходить вся эта ерунда. Обратись они за помощью к Сарданапалу - он исцелил бы их за пять минут, но эти трусихи не посмели.
- Но я же сама слышала, как они хотели пробраться завтра ночью в кабинет к академику! С кинжалом! - не поверила Таня.
- Пробраться, да. Но никого убивать они не собирались. В кабинете Сарданапала есть древний талисман, который снимает все сглазы. Попросить его у академика они не решились, потому что он узнал бы про мастерскую, а ведь бывать там запретил еще Древнир! Вот Зуби и задумала проникнуть в кабинет Сарданапала ночью, когда там никого нет. Кинжал же они собирались захватить на всякий случай, если столкнутся с золотым сфинксом. Его, так и быть, открою тайну, усыпляют только блики света на стали...
- Но почему Зубодериха и Лоткова напали на нас сегодня?
- А это уже меня нужно спросить! - перебила Медузия. - Я догадывалась, что вы отправитесь ночью к рыбе, - и сказала им, что вы и есть зомби. Надеясь захватить вас, Зуби и придумала этот нелепый фокус с замораживающим шаром. Он пришелся даже кстати. Мы разом избавились от лишних свидетелей - Ягуна и Верки Попугаевой. Да ты еще ухитрилась усыпить Лоткову. То-то Зубодериха, должно быть, удивилась. Ведь искра, ударившись в ее плащ, должна была погаснуть, но она отскочила, к тому же точно в цель...
Чума-дель-Торт нетерпеливо встала, разом заняв все зеркала.
- Хватит болтать! Мне нужно ее тело! - приказала она.
Прежде чем Таня успела что-то предпринять, профессор Клопп, Медузия и Ванька сомкнулись вокруг нее и вскинули свои перстни. Таня попыталась рвануться, но поняла, что не в силах даже пошевелиться. Тело было как деревянное. Неподвижные глаза зомби и магия их колец приковывали ее к месту.
- Вот и все, - сказала Чума. - Теперь одна искра точно в лоб, коротенькое выселяющее заклинаньице, и твоя душа покинет тело, освободив его для меня... Ах да, забыла спросить, как часто ты чистишь зубы? Не хочешь отвечать? Ладно, сама разберусь! Зомби, приступайте!
Отвратительно ухмыльнувшись, профессор Клопп хотел выпустить искру. Таня зажмурилась, чтобы не видеть вспышки, но тут Чума-дель-Торт крикнула:
- Стоп, я передумала! Пусть это сделает мальчишка! Погибнуть от руки лучшего друга удается не каждому!
Клопп неохотно посторонился, уступив место Ваньке. Юный зомби поднял руку. Теперь его кольцо почти касалось Таниного лба. Под глазами у Ваньки были синие круги, скулы обострились.
- Ты меня убьешь, да? Ты? А помнишь свое письмо, где ты зачеркнул целую строчку? Помнишь? Думаешь, я не сумела ее прочитать? - спросила Таня.
Рука у Ваньки на мгновение дрогнула.
- Я слуга своей повелительницы! - сказал он. Почему-то Тане не было страшно. Скорее уж, ее охватило вдруг безразличие. “Лучше уж Ванька, чем “малютка Клоппик” со своей привычкой грызть пальцы на ногах. Интересно, сейчас он тоже их грызет?” - подумала она. - По грязной Ванькиной щеке, прочерчивая бороздку, скатилась слеза. Значит, где-то там внутри все же осталась частица ее прежнего друга. Но перстень все так же твердо смотрел ей в лоб.
- Готов? - поинтересовалась Чума-дель-Торт. - Прикончишь ее на счет “три”. Все ясно? Один... два... Капут тынетут!!!
- Искрис фронтис! - крикнул звонкий мальчишеский голос.
Ослепительная боевая искра сорвалась с Ванькиного перстня и ударила в нос профессора Клоппа.
Глава “темных” бестолково взмахнул руками, завизжал и опрокинулся на спину. В этот момент он ужасно был похож на сморщенную жабу.
Кинувшись к Тане, Ванька обнял ее.
- Я все помню, все! Я не отдам тебя этим гадам!
- Проклятые чувства! Он сорвался с моего крючка! - прошипела Чума-дель-Торт и, отвернувшись, посмотрела на Медузию: - Зомби, ты слышишь меня?
- Да, госпожа! - откликнулась доцент Горгонова.
- Убей мальчишку! Живо! Девчонку не трогать! Она нужна живой!
Медузия двинулась к ребятам.
- Беги! Я их задержу! - Ванька толкнул ошеломленную Таню за колонну и, пригнувшись, метнулся за соседнюю.
Через мгновение в колонну попали несколько боевых искр, выпущенных Медузией. Посыпались камни. Ванька пытался отстреливаться, но где ему было справиться с сильным магом такого уровня. Если ему и удалось опрокинуть профессора Клоппа, то лишь потому, что тот никак не ожидал нападения.
Доцент Горгонова с легкостью отбивала Ванькины искры плащом и выбрасывала свои, такие мощные, что мрамор крошился, как печенье. Ее перстень непрерывно потрескивал, выбрасывая все новые и новые магические разряды огромной силы.
Ваньку спасало лишь то, что он успевал перебегать и прятался за колоннами.
- Беги! Что ты стоишь, беги к мостику! - крикнул он. - А ты что мажешь, крокодилица? Подзорную трубу дома забыла? Пали давай!
Рассерженно побагровев, Медузия что-то пробурчала. От ее кольца оторвалось сразу две искры. Одна помчалась к Ваньке, отвлекая его внимание, а другая тем временем незаметно обогнула колонну сзади и ударила его в спину.
Ванька вскрикнул, упал и попытался отползти.
- Отлично! Ты попала! Теперь прикончи его! - приказала Чума-дель-Торт.
Медузия неторопливо приблизилась к Ваньке и подняла кольцо.
- Тебе конец, сосунок! Против моих заклинаний нет противодействия. Я постараюсь, чтобы ты умер быстро... - сказала она.
Поняв, что сейчас произойдет, Таня наконец опомнилась.
- Стой! Не смей его трогать, или я разнесу твою хозяйку! - крикнула она и, выскочив из-за колонны, вскинула перстень Феофила Гроттера.
Теперь он был нацелен точно в Черный Куб, где в шести зеркалах поочередно отражалась Чума-дель-Торт. Медузия растерянно замерла.
- Что делать, госпожа? - спросила она.
- Я же сказала: прикончи мальчишку! - приказала Чума. - Или нет, погоди, пускай она стреляет первой! Так будет даже лучше!
Таня хотела уже выпустить искры, но внезапно опрос подозрение пронзило ее. Почему Чума так ждала ее выстрела? Ах да, зеркало! Куб зеркальный! Не означает ли это, что любая выпущенная в него магия отразится и вернется к ней самой?
Да, так оно и будет. Магия ударит ее силой всех своих шести зеркал и подчинит Чуме. Не это ли произошло с Медузией и Клоппом? Эти опытные чародеи, впервые проникнув на Этаж, наверняка пытались уничтожить Куб, но лишь зомбировали сами себя, вложив в свой удар слишком много разрушительной силы.
Не потому ли Чума-дель-Торт была такой спокойной?
Медузия хохотала в полный голос. Профессор Клопп, опомнившийся от боевой искры, привстал на локтях. На его лысой, похожей на редьку голове багровел синяк.
Продолжая держать Черный Куб на прицеле, Таня быстро скользнула взглядом по подножию ближайшей колонны, куда не так давно попала искра Медузии.
- Ну что, чего же ты не стреляешь? - издевалась Чума. - Ну же! Подари мне пару искорок!.. Не хочешь?.. Эй, зомби, мне надоело ждать! Кончайте мальчишку!
- Погоди! Ты хотела искру? Получай!
Таня метнулась к раскрошенной колонне и схватила кусок мрамора. Камень сразу оттянул ей руки. Хорошо еще, что она не выбрала самый большой, а взяла тот, что смогла поднять! Вскидывая его над головой, Таня шагнула к Кубу. Ей почудилось, что она бросает перцовый мяч в раскаленную драконью пасть.
- Не-е-ет! Остановите ее! У нее камень! - дико закричала Чума-дель-Торт, появляясь сразу во всех зеркалах.
Сразу несколько искр, одновременно выпущенных Медузией и Клоппом, помчались к Тане и попали в нее. Ни одна не пролетела мимо цели. Страшная боль пронзила девочку, прожгла ее насквозь, будто раскаленным прутом.
Но остановить камень было уже невозможно. Описывая в воздухе дугу, мраморный обломок уже летел к Черному Кубу. Долой магию! Почему бы не применить старый способ, известный всем лопухоидам! “Кирпич надежней пистолета. Он не дает осечек!” - любил иногда шутить дядя Герман, самый добрый депутат самой доброй партии.
Уже падая, Таня услышала звон разбитого стекла и страшный крик Чумы-дель-Торт. А потом непроницаемое озеро мрака сомкнулось над ней.